Меж двух огней - Страница 127

127

– Прошу прощения, мэм, – осторожно сказал он, – но наши данные указывают на то, что у Варнике несколько кораблей. Даже если вы знаете, где его найти, вы можете не рассчитать свои силы, и орешек окажется вам не по зубам.

– Зубы «Пилигрима» довольно острые, гражданин коммандер, – парировала она с улыбкой. – А с их компьютеров мы сняли полную информацию относительно его флота. Он захватил власть на планете Сайдмор, в системе Марш. Марш является (или являлась) независимой республикой на границе с Конфедерацией – что отчасти объясняет, почему силезцы никогда не искали Варнике там, предполагая, что он ушел в неизвестном направлении. Но эта система и до его захвата была совсем хиленькой, а в распоряжении пиратов было, кажется, единственное исправное судно, на котором они удрали из Чаши. Их ресурсы ограничены, несмотря на все контакты, которые Варнике может поддерживать, и сейчас, по нашим расчетам, они имеют – имели! – в общей сложности двенадцать кораблей. Два вы уничтожили, и мы устранили еще пару, так что их число сократилось до восьми. Некоторые будут отсутствовать, находясь на операциях в других системах. Судя по информации с захваченного корабля, их орбитальная оборона сляпана кое-как, а войска на планете составляют всего несколько тысяч человек. Поверьте, гражданин коммандер, мы можем их разгромить… и мы сделаем это.

– Не могу сказать, что мне неприятно это слышать, капитан, – помолчав немного, сказал Кэслет.

– Я вас понимаю. И хотя это не может возместить потерю вашего корабля, я предлагаю вам кресло в партере. Вы станете свидетелем возмездия психопатам Варнике. Я хочу пригласить вас и комиссара Журдена присутствовать вместе со мной на мостике во время атаки.

Кэслет вздрогнул от неожиданности. Разрешить вражескому офицеру, даже пленному, находиться на командном посту в военное время было неслыханным делом. Правда, даже опытный глаз заметит не так уж много, но Адмиралтейство наверняка не захочет, чтобы неприятель знал даже эту малость. Конечно, подумал Кэслет в следующее мгновение, вряд ли дома он сможет кому-то об этом рассказать.

– Спасибо, капитан, – сказал он вслух. – Я вам очень признателен.

– Это самое меньшее, что я могу сделать, гражданин коммандер, – ответила Харрингтон с грустной и мягкой улыбкой.

Она подняла свой бокал, глядя на Кэслета, и он ответ непроизвольно приподнял свой.

– Леди и джентльмены, я предлагаю тост, к которому мы все можем присоединиться, – обратилась она к сидящим за столом, и теперь в ее холодной улыбке не было ни грусти, ни мягкости. – За то, чтобы Андре Варнике получил все, что заслужил.

Раздались возгласы одобрения, и в этом хоре Уорнер Кэслет расслышал и свой собственный голос, и голос Дени Журдена.

Глава 28

Обри Вундерман вбежал в спортивный зал. С дюжину морских пехотинцев, которые за прошедшие несколько недель из непонятных и совершенно чужих людей превратились в его друзей, радушно кивнули ему, послышалось несколько энергичных и не вполне пристойных приветствий в адрес «нашего звездоплюя». Он уже привык к этому и (поскольку звание позволяло) не остался в долгу, ответив в том же духе. Странно, но именно здесь и ни в каком другом месте на корабле он чувствовал себя, как дома, и полагал, что никогда не сможет относиться к морпехам так, как принято относиться на флоте к «бронецефалам».

Он с нетерпением ждал назначенного часа занятий, и это тоже было странно, если считать его тренировки лишь жестом отчаяния. Но, несмотря на постоянные ушибы, он стал получать от занятий удовольствие. Его худенькое тело налилось мускулами, а внутренняя подтянутость (как и уверенность в себе) радовали его даже больше, чем появившееся вместе с ними сознание собственной физической силы. Кроме того, он признавал, что спортзал стал для него убежищем. Люди здесь действительно любили его… и ему не приходилось беспокоиться о внезапном появлении Штайлмана. Вундерман усмехнулся. Если существовало такое место, где Рэнди Штайлман ни за что не посмел бы показаться, то это, конечно, территория морской пехоты!

Но вдруг Обри остановился, и от удивления его улыбка сползла с лица: в центре спортзала он заметил двух человек. Старший сержант Хэллоуэлл был одет не в обычный затасканный спортивный костюм, а в официальное кимоно и подпоясан черным поясом, соответствующим его рангу, а напротив сержанта стояла леди Харрингтон.

Капитан тоже была в кимоно, и Обри заморгал от удивления, увидев на ее поясе семь полос. Он знал, что у нее черный пояс в coup de vitesse, но он никогда не представлял себе, что она имеет такую высокую степень. Было только два официально присуждаемых разряда выше седьмого. Те считанные люди, которые достигли девятого во все времена назывались просто «Мастер», и только большой глупец мог спросить почему.

Однако на поясе главного сержанта Хэллоуэлла было восемь полос, и Обри судорожно сглотнул. Он знал, что ганни во время занятий не проявляет всю силу и мастерство, но он не предполагал, насколько высок уровень Хэллоуэлла, – и с внезапным уважением подумал о своей неспособности выиграть у такого наставника. Однако эта мысль тут же сменилась удивлением при виде капитана. Насколько ему было известно, она никогда не посещала спортзал морской пехоты, поэтому ее присутствие здесь вызвало у Обри волну противоречивых эмоций.

Он вовсе не избегал ее, старшина третьей статьи, работающий на мостике, не может «избежать» встречи с полубожеством, командующим кораблем Ее Величества, но с тех пор, как Штайлман избил его, он чувствовал себя в ее присутствии крайне неловко. Он понимал причину своего стеснения и полностью признавал правоту Джинджер и главстаршины Харкнесса: надо было рассказать правду о случившемся и верить, что капитан все уладит. Но Обри по-прежнему беспокоился о своих друзьях и о том, что такой мерзкий тип, как Штайлман или его дружки, может с ними сделать. А еще Вундерман признавался себе, что уже избавился от отчаяния и неверия в то, что не сможет поквитаться со Штайлманом, и теперь сгорал от нетерпения сделать это самостоятельно, без чьей-либо помощи Это было его личное дело, и хотя он знал, что потакает простому упрямству, он ничего не мог с собой поделать.

127