Меж двух огней - Страница 139

139

Она сделала паузу, а затем продолжала:

– Весьма возможно, что вы на самом деле установили ядерные заряды, которые только что угрожали взорвать. Если вы действительно взорвете их, то погибнете. Если мы отправим на поверхность войска, вы тоже умрете – или в бою, или на веревке, для меня это не имеет значения. Но, мистер Варнике, если вы сдадитесь и сдадите своих людей и планету, я лично гарантирую, что вас передадут в руки андерманцев, а не силезцев. В настоящее время ни один из вас не был обвинен в преступлении, за которое империя приговаривает к смертной казни, и коммодор Блом уполномочил меня обещать вам, что империя не казнит вас за все, чего вы так явно заслуживаете. Тюрьма – да, но не казнь. Я сожалею об этом, но я готова предложить вам ваши жизни в обмен на мирную сдачу планеты.

Она улыбнулась снова, еще холоднее прежнего, и закинула ногу на ногу.

– Выбор за вами, мистер Варнике. Мы поговорим снова, когда мои суда выйдут на орбиту Сайдмора. Конец связи.

Лицо Варнике исчезло с экрана, а Хонор посмотрела на Казенса:

– Игнорируйте любые дополнительные обращения до моего приказа, Фред.

– Есть, мэм.

– Вы слишком сильно давили на него, капитан, – тихо сказал Кэслет, и она развернулась лицом к нему вместе с креслом.

Хевенит пришел в себя после потрясения, вызванного ошеломляющим уничтожением крейсеров Варнике, и взгляд его карих глаз снова стал пристальным.

– Я знаю.

Она встала, взяла Нимица на руки и подошла к главной схеме. По ней передвигались ЛАКи коммандера Армон: три из них устремились вперед, к планетарной орбите, пока остальные девять собирали ракетные кассеты «Пилигрима» и буксировали их для повторного использования. Хонор наблюдала, как очертания Сайдмора становятся все ближе. Она стояла рядом с Кэслетом, задумчиво глядя на планету в полном молчании, и наконец пожала плечами.

– У меня не такой уж большой выбор, Уорнер. – В первый раз она назвала его по имени, хотя раньше обращалась не иначе, как «гражданин коммандер», но ни один из них даже не заметил этого. – Надо полагать, он действительно заминировал города и в любой момент может нажать кнопку. Но если мы или андерманцы не вышибем его отсюда, появятся конфедераты. Они появятся… и, честно говоря, мне было бы трудно примириться с тем, что он снова уйдет. В общем, кто бы его ни прижал, он все равно нажмет кнопку, и огромное количество людей погибнет.

Она взглянула на Кэслета, и он кивнул, соглашаясь с ее рассуждениями.

– Этот человек – эгоманиакальный психопат, – решительно сказала она. – Я вижу только один путь – ткнуть его носом в тот факт, что он находится в безвыходном положении, и что Конфедерация захочет получить его в что бы то ни стало, несмотря на все угрозы. Мне нужно любым способом добиться, чтобы он преодолел свою манию величия, и тогда предложить ему выход, который позволит выжить. Это единственная возможность избежать огромных жертв среди гражданского населения, но он должен увидеть путь к отступлению. Потому что как только он поймет, что выхода у него нет… Она пожала плечами, и Кэслет снова кивнул.

– Я понимаю вашу логику, – сказал он, – но вы действительно думаете, что это сработает?

– С Варнике? – Хонор покачала головой. – Возможно, нет. Я должна попытаться. Имея дело с маньяком, ни в чем нельзя быть уверенным. Но он там не один. У него на планете четырехтысячное войско. Они может и подонки, но могут оказаться чуть более благоразумными, чем их предводитель. Если я достаточно долго буду вести с ним переговоры, рано или поздно станет известно, что я предоставила ему право выбора. И тогда кто-нибудь, кому не хочется умирать, как раз и сможет выдать нам Варнике.

Кэслет молча взглянул на нее, пытаясь скрыть внутреннюю дрожь, она ответила пристальным взглядом. Ее лицо было спокойным и невозмутимым, но глаза… Он увидел в них сомнение, боль… и страх. Ее слова звучали так бесстрастно, так разумно, производя впечатление уверенности, которая является главным оружием офицера космического флота, но все же глубоко внутри она отлично сознавала, какую опасную игру она ведет, и это приводило ее в ужас.

Он понял, что Хонор с самого начала знала, что ее ожидает. Она давно уже обдумывала варианты, которые только что предложила Варнике; она предвидела последствия своего решения. Вот почему она заранее обсудила их с коммодором Бломом. Однако, даже сознавая всю опасность, она решила сделать все сама, а не перекладывать ответственность на чьи-то плечи. Если бы она этого не сделала, подключились бы силезцы или андерманцы, и она, конечно, понимала это, как понимал и Кэслет, но все же она не стала уклоняться от выполнения служебного долга. За время пребывания на борту «Пилигрима» Кэслет успел немного узнать ее, не слишком хорошо, но вполне достаточно для того, чтобы понять: если Варнике нажмет кнопку, тени погибших на Сайдморе будут преследовать ее всю жизнь. И еще он понимал, что сейчас она думает об этом же. Как и обо всех остальных аспектах этой операции. Если случится худшее, вся галактика будет готова осуждать ее действия, обвинять в том, что произошла ужасная катастрофа, доказывать, что она действовала слишком грубо, что надо было найти способ избежать такого количества погибших. Да она сама себя будет проклинать. И будет постоянно думать, что могла бы избежать этого, если бы была умнее, находчивее, энергичнее. И прекрасно все это понимая, она тем не менее прибыла сюда, чтобы рисковать собой ради планеты, населенной совершенно чужими ей людьми.

Почему она делала это? Почему заставляла себя принять такую серьезную ответственность, хотя могла легко переложить ее на чужие плечи? Уорнер Кэслет тоже был флотским офицером, привыкшим к бремени ответственности командира, но все же и он не знал ответа на свои вопросы. Он знал только, что она это сделала… а он мог бы и увильнуть.

139