Меж двух огней - Страница 18

– «Агни» совсем недавно снова перевели в Шестой флот, и адмирал Александер выбрал нас в качестве такси.

– Ясно.

Хонор снова пожала руку Хенке и повернулась к ее спутнику – высокому, широкоплечему адмиралу.

– Милорд, – произнесла она более официально и подала руку и ему. – Рада видеть вас снова.

– Я тоже, миледи, – ответил он столь же официально и…

Ее скулы вспыхнули румянцем, когда он нагнулся, чтобы вместо рукопожатия поцеловать ей руку. Это был обычный для Грейсона способ приветствовать женщину, и, живя здесь, она уже привыкла к нему, но смутилась, когда этот фокус выкинул адмирал Александер. Разумом она понимала, что ее титул выше чем его и, безусловно, дает ей право на подобное приветствие, но она носила свой титул всего шесть лет, тогда как род графов Белой Гавани возник одновременно со Звездным Королевством. К тому же граф был одним из самых уважаемых адмиралов флота, в котором она служила в течение более тридцати лет.

Белая Гавань выпрямился, в синих глазах вспыхнул огонек – будто он отгадал ее чувства и мысленно упрекнул за них. Они не виделись почти три стандартных года, фактически с того дня, когда Хонор отправили в отставку, и она лишь улыбнулась в ответ, отметив про себя новые глубокие морщины вокруг его заблестевших глаз.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – пригласила она, жестом указывая на стулья, расставленные вокруг журнального столика.

Пока все рассаживались, со своего насеста на стене спрыгнул Нимиц, мягко ступая, обошел вокруг стола и протянул Мике сильную, крепкую переднюю лапу. Хенке рассмеялась.

– И я тебя очень рада видеть, паршивец, – приветствовала кота капитан, пожимая протянутую лапу. – Ну, как, удалось стащить приличный пучок сельдерея?

Нимиц фыркнул, выражая тем самым мнение о ее чувстве юмора, но Хонор благодаря взаимной эмпатической связи ощутила, что он очень доволен. Люди с Мантикоры и Грифона – двух других обитаемых планет Звездного Королевства – склонны недооценивать интеллект древесных котов с планеты Сфинкс, но Мика и Нимиц были старыми друзьями. Как и Хонор, Хенке знала, что шестилапые коты умнее очень многих двуногих людей и, несмотря на неспособность говорить, лучше понимают обычный человеческий язык, чем большинство мантикорских подростков.

Она также знала о слабости всех древесных котов и, снова усмехнувшись, достала из кармана стебель сельдерея и протянула коту. Нимиц с радостью схватил его и принялся чавкать, прежде чем его человек успел запротестовать или вообще хоть что-то сказать.

Хонор вздохнула.

– Не прошло и пяти минут, как ты здесь, а уже балуешь его! Ты коварное существо, Мика!

– С кем поведешься, от того и наберешься! – быстро подхватила Хенке, и тут уж настал черед Хонор рассмеяться.

Хэмиш Александер, откинувшись на спинку стула, внимательно наблюдал за происходящим. Последний раз он видел Хонор Харрингтон после поединка, в котором она убила Павла Юнга, графа Северной Пещеры. Поединка, который стоил ей карьеры и едва не стоил жизни, ибо Северная Пещера открыл огонь до сигнала и стрелял ей в спину. При той последней встрече ее прооперированная после ранения левая рука и плечо были еще неподвижны, но физические раны не шли ни в какое сравнение с теми, что глубоко поразили ее сердце.

Глаза Александера потемнели, когда он вспомнил подробности трагедии. Убив на дуэли Северную Пещеру, она, конечно, отомстила за смерть человека, которого очень любила, но это не могло вернуть Пола Тэнкерсли к жизни, а лишь позволило пережить потерю. Белая Гавань пытался предотвратить тот поединок, поскольку знал, чем он обернется для ее карьеры, но попытка была напрасной. Она считала, что обязана совершить акт правосудия, и при ее характере любой другой исход дела был неприемлем. Он смирился с этим, хотя бесконечно сожалел о последствиях. А еще он задавался вопросом: понимает ли она, как сходны чувства, которые довелось пережить им обоим, как много знает он о боли и печали потерь? Вот уже пятьдесят стандартных лет его жена была полным инвалидом. До нелепой воздушной катастрофы Эмили Александер была популярнейшей актрисой Звездного Королевства – и, в течение долгих мучительных лет видя ее чудесную отважную душу заключенной в тюрьме немощной плоти, Хэмиш Александер познал полную меру страдания, которое может причинить любовь.

Но сидящая перед ним женщина уже не была похожа на ту, с почерневшим от горя лицом, какой он помнил ее со дня последней встречи на борту линейного крейсера «Ника». А еще, в первый раз увидев ее не в военной форме, он удивился тому, как прекрасно выглядит она в грейсонском платье. И как достойно держится. Понимает ли она сама, как сильно изменилась и какой характер носят эти изменения? Она всегда была отличным офицером, но здесь, на Грейсоне, в ней появилось что-то еще. Хонор была вдвое моложе его, однако он отчетливо ощущал ее скрытую внутреннюю силу, когда она обменивалась шутками с капитаном Хенке. Ее улыбка скрывала такую невыносимую печаль, такую боль утраты, такие глубокие незаживающие раны, что Александеру становилось страшно – но и радостно, потому что он чувствовал, как в этих муках укреплялась несокрушимая воля Хонор, ее стальной каркас, – радостно за нее и за Королевский флот Мантикоры. Офицеров ее калибра на королевской службе было не так уж много, и он очень хотел снова увидеть ее в мантикорской военной форме… даже если это означало отправку Хонор в сектор Бреслау.

Хонор перестала смеяться и посмотрела на графа.

– Прошу прощения, милорд. Капитан Хенке с Нимицем – старые друзья, но я не должна позволять им отвлекать меня. Чем могу служить, сэр?