Меж двух огней - Страница 115

115

Под руководством Штайлмана Шоуфорт собрала, а Стеннис с Илюшиным установили в контрольную сеть капсулы № 184 малозаметный блочок. Когда придет время, этот блок заработает и будет регулярно докладывать на пункт контроля, что десятиместная капсула находится там, где ей положено быть, с выключенными системами – а на самом деле она будет находиться в совершенно другом месте. Проблемой будет спровоцировать некоторую неразбериху, чтобы отвлечь всеобщее внимание от радарного следа уходящего с корабля объекта, и Штайлман уже обо всем позаботился. Они с Каултером собрали бомбу для первого импеллерного отсека. Не какую-то сверхмощную, но достаточную для того чтобы полностью вывести из строя два генератора альфа-узлов. Энергия, высвободившаяся при взрыве конденсаторов, причинит дополнительный ущерб как кораблю, так и тем, кто, к своему несчастью, окажется в это время в первом импеллерном, а в возникшем беспорядке и панике пятеро человек, случайно оказавшиеся не на вахте, спокойно сядут в капсулу № 184 и отправятся в более приятное место.

Штайлману потребовалось несколько недель, чтобы определить людей, нужных ему для этого дела, и таких оказалось больше, чем ему хотелось. В конце концов, чем больше людей вовлечено, тем больше вероятность, что какая-нибудь ерунда пойдет не так. Но иначе он бы не смог вовремя сделать все, как надо, чтобы привести свой план в действие на Вальтере. Зато теперь Штайлман был готов. Теперь им нужно только выйти на орбиту вокруг подходящей планеты (Шиллер не годился: его первые колонисты прибыли с Африканского континента на Старой Земле, и все пятеро будут выделяться там, как нарыв на пальце, а Харрингтон наверняка попросит помощи местных властей в розыске) – и они распрощаются с этим чертовым кораблем.

Но перед уходом он собирался расквитаться с Вундерманом и Льюис. И это будет прощальным подарком не только флоту, но и ханже и суке МакБрайд. Да и капитану Хонор Харрингтон, будь она проклята!

– Послушайте, – сказал он наконец, – я хочу залечь на некоторое время. Пусть наша чертова Старуха думает, что она вселила в меня страх перед Господом – мне плевать, черт побери! Но чтоб никто из вас не смел мне говорить, что я могу и чего не могу делать. – Он увидел страх в глазах напарников, и вся его уродливая сущность возликовала, видя такую реакцию. – Я разделаюсь с Льюис, убью этого долбаного Вундермана своими собственными руками, и никто не сможет меня остановить, а уж более вы. – Он оскалил зубы и для выразительности пристукнул огромным кулаком по столу. – Я не хочу ни черта больше слышать об этом, а если я так решил, то мне в помощь нужен один из вас, и ей-богу, вы мне поможете и не рыпнетесь. А если не поможете, то в нашей капсуле будет меньше народу, когда она высадится на поверхность планеты, ясно?

Стеннис проглотил слюну и опустил глаза. Потом отрывисто кивнул. Казалось, исходивший от него страх можно пощупать. Штайлман обвел глазами остальных, и те один за другим тоже кивнули. Все, кроме Каултера, который просто посмотрел ему в глаза и слегка улыбнулся в ответ холодной улыбкой согласия.

– Отлично.

Единственное слово камнем упало в повисшей тишине, а Рэнди Штайлман взял со стола колоду и снова начал раздавать карты.

Глава 26

Когда его бот наконец пристыковался, гражданин коммандер Кэслет издал глубокий вздох облегчения. Он допускал, что приказ постоянно сохранять маскировку имеет смысл, но для него лично все сводилось к сплошному геморрою – особенно учитывая, что даже собственному дипломатическому корпусу Республики не было известно, что в Конфедерацию послан гражданин адмирал Жискар. Послы и торговые атташе, разбросанные по Силезскому пространству, были неотъемлемыми звеньями разведывательной сети Республики, но большинство из них остались после смены режима на своем месте. Комитет общественного спасения применял методику «новой метлы» к дипломатам, работающим в таких серьезных местах, как Солнечная Лига, а Силезия была тихой заводью, слишком далекой от арены решающих дипломатических маневров, чтобы влиять на расстановку сил в отечестве. Поэтому Госбезопасность доверяла служащим своего посольства не более, чем они того заслуживали, – что, как заключил Кэслет, было по-своему мудро со стороны ГБ. Шестеро самых влиятельных послов правительства Законодателей перебежали к мантикорцам… после того, как Госбезопасность казнила большую часть их родственников за «измену народу».

По мнению Кэслета, такое вполне предсказуемое проявление причинно-следственной связи было одним из наиболее вопиющих примеров безумия революционной власти и очень осложняло его собственную жизнь. Он не мог напрямую использовать разведывательные каналы дипломатической службы, не обнаруживая своего присутствия в системе и, вероятно, не рассекречивая какие-то элементы миссии, поскольку источники разведданных были сомнительными в глазах его начальства. Гражданин адмирал Жискар мог использовать любую информацию, которую они поставляли, но только после того, как она проходила через одного из послов, назначенных после переворота, а Жасмин Хейнс, торговый атташе в системе Шиллера, находилась в связующей цепочке слишком далеко. Кэслет мог использовать Хейнс, чтобы посылать через нее зашифрованные донесения Жискару дипломатической почтой, но он не мог сказать ей ни о том, что говорится в донесениях, ни о том, кем он является, ни даже попросить предоставить любую информацию, которая могла бы «каким-то образом поставить под угрозу оперативную безопасность вашей миссии» – исчерпывающая формулировка приказа, начисто лишавшая его помощи с поверхности планеты.

115